Сны человечества - Страница 11

К оглавлению

11

Все об удаче скорой мыслят,

Заранее добычу числят.

Но вот седой старик с клюкой

Стоит у старого колодца.

И Князь, с поднятой головой,

Замедлил поступь иноходца.

То был — известный всей стране,

За святость жизни чтим вдвойне,

Отшельник, сумрачный гадатель,

Судеб грядущих прорицатель.

«Скажи, старик! — так Князь к нему,—

Сегодня встречу ль я удачу?

Я сколько ланей подыму,

И даром сколько стрел потрачу?

Скажи: от скольких метких ран

Падет затравленный кабан?

И если счет твой будет точен,

Ты мной доволен будешь очень».

Подняв тяжелую клюку

И кудри разметав седые,

Старик в ответ: «Что я реку,

То и исполнят всеблагие!

Узнай: еще до темноты

Все стрелы с лука спустишь ты,

И, прежде чем налягут тени,

Ты всех своих сразишь оленей!

Но слушай, — продолжал старик,—

И вещий глас волхва исполни.

Я нынче видел твой двойник,

В лесу, под гром и в блеске молний.

Испытывать страшися Рок,

Вернись назад, пока есть срок.

Твой замок пышен и уютен,

Там веселись, под звуки лютен!»

Смиряет Князь невольный гнев,

Дает коню лихому шпоры,

Кричит, надменно поглядев:

«На предсказанья все вы скоры!

Но нынче ль, завтра ль, все равно —

Всем пасть однажды суждено,

Так лучше пасть в бою веселом!»

И поскакал зеленым долом.

Сверкают звезды с вышины,

Давно окончена потеха.

Опять луга оглашены

Далеко — буйным гулом смеха.

С гостями едет Князь назад,

Их лица от вина горят,

И, дедовский блюдя обычай,

Кренятся слуги под добычей.

И вновь старик с своей клюкой

Стоит у старого колодца.

И Князь с усмешкой роковой

Вновь замедляет иноходца:

«Ну что ж, старик! Прошел и день,

Настала тьма, упала тень,

А у меня в колчане целы

Еще не пущенные стрелы!»

И Князь глядит на старика…

Но вдруг, с неистовым порывом,

Взнеслась тяжелая клюка

И рухнула над горделивым.

И Князь с коня упал ничком,

Во прах, с рассеченным челом,

Чуть вскрикнул, чуть повел руками…

И труп лежит перед гостями.

И гости в ужасе глядят,

И кони дыбятся в испуге…

Пред мертвым выстроились в ряд,

Сняв шапки, трепетные слуги.

Уже старик в руках других

И связан. Громкий смех затих,

И говор смолк. На тверди синей

Сонм звезд — как звезд на балдахине.

И слышен голос в тишине,—

Старик взывает к тайной силе:

«Исполнить то досталось мне,

Что вы, благие, не свершили.

Не может лгать язык волхва:

Вы подсказали мне слова,

Чтоб стало правдой прорицанье,

Я сам свершил предначертанье!»

5 марта 1912

ДОПОЛНЕНИЕ

ПЕСНЯ ГРЕНЛАНДЦЕВ

Высока гора Кунак на Юге,

Я вижу ее.

Высока гора Кунак на Юге,

Я смотрю на нее.

Яркий блеск над горой на Юге,

Я дивлюсь на него.

Солнце блестит на облаках на Юге,

Я любуюсь на блеск.

Смотри на цвета над горой на тучах,

Я смотрю на Юг.

Смотри, как черна гора под тучей,

Я поеду на Юг1

<1913>

ПЕСНЯ ДРЕВНЕГО НАРОДА
Тема Райдера Хаггарда

Лесная птица, влетевшая в сумрачный зал;

Рука ребенка, зажавшая острый кинжал,—

Ты облик Жизни узнал ли? узнал ли? — Узнал!

Красиво небо в уборах вечерней зари,

Но солнце тонет в крови, всё в крови, всё в крови.

Звезды сиянье в воде непрозрачной пруда,

Расцвет фиалок в равнине, где скачет орда,—

Ты облик Смерти узнал ли? узнал ли? — О, да!

Темнеет небо в уборах вечерней зари,

Но солнце тонет в крови, всё в крови, всё в крови!

Нельзя проснуться от сна этих дней без примет,

Порвать ли цепи, где звенья — ряд стертых монет,

Ты облик Тайны узнал ли? узнал ли? — иль нет?

Померкло небо в уборах вечерней зари,

И солнце скрылось в крови, всё в крови, всё в крови!

19 марта 1923

ПЕСНЯ СЕВЕРОАМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ

Маниту! Маниту! Маниту!

Ты благ, ты мудр, ты велик!

Маниту! Маниту!

Услышь мой крик!

В небесах, в облаках, я вижу,

То заря, то полдень, то тень.

В небесах, я вижу,

Ночь и день.

В лесах, в равнинах, я слышу,

Свист, пенье, рычанье, зов.

По долинам я слышу

Вой волков.

В битвах стучат — дело смелых! —

Томагавки, копья, щиты.

В битве смелых

Любишь ты.

Маниту! Маниту! Маниту!

Я храбр, но кругом враги.

Маниту! Маниту!

Помоги!

4 апреля 1923

АТЛАНТИДА

Провеял дух, идущий мимо.

Его лицо — неуловимо,

Его состав — что клубы дыма.

Я голос слышал, — словно струны.

Я голос слышал, — нежно-юный.

Так говорил мне призрак лунный:

«Нам в смерти жизнь — Судьба судила.

Наш мир — единая могила.

Но Вечность, Вечность — наша сила.

Меж гор, недвижно-неизменных,

Нас много скорбных, много пленных,

Но — нам витать во всех вселенных».

Провеял голос нежно-струнный.

Провеял мимо призрак лунный,

Гость Вечности, вовеки юный.

Встал облак жертвенного дыма,

И я восславил, что незримо,

Тебя, о дух, идущий мимо.

1913

ЦАРЬ О СЕБЕ САМОМ

Я был, как лев, рожденный в пустыне, около оаза Хибиса,

в зарослях.

Я стоял на колеснице позлащенной, как статуя бога на

подножии своем.

Десницей я метал стрелы мои, шуйцей я опрокидывал

врагов.

11